А теперь переходим к вращению в приседе — «волчку». Но, пожалуй, сегодняшний наш урок несколько затянулся и сделаем перерыв, чтобы затем продолжить наши занятия...

Не останавливаться!

Года за три до Олимпийских игр 1980 г. пришли в мою группу два очень способных фигуриста. Не буду сегодня называть их имен, скажу только, что были они и музыкальными, и пластичными, и, объединенные в одной танцевальной паре, смотрелись на льду превосходно. Партнер был уже достаточно опытным, партнерша привлекала своей непосредственностью, очарованием юности. Словом, мне эта пара нравилась, и я начала работать с ними, увлекаясь с каждым днем все больше и больше.

Уже на первых же соревнованиях нового сезона о моих учениках заговорили. На чемпионате Советского Союза они завоевали бронзовые медали, в итоге были включены в состав сборной команды страны и получили возможность выступить на первенствах Европы и мира.

И здесь тоже сразу — признание, разговоры о том, что у пары хорошее будущее, что ей по плечу самые большие результаты. К началу нового сезона у нас выкристаллизировались новые интересные задумки, были созданы оригинальные музыкальные программы, которые должны были помочь молодым танцорам раскрыть еще шире свои возможности.

Не получилось... Работа пошла не так, как хотелось. Как хотелось мне, их тренеру.

У танцоров, как известно, есть обязательные танцы. Они не требуют особой артистичности. Их демонстрация редко вызывает аплодисменты. Но строгие технические требования этих танцев надо выполнять безукоризненно. А это, конечно, требует на тренировках предельной собранности, потогонной черновой работы. И вот выяснилось, что молодая пара к такой работе не готова. Как только накал тренировок возрастал, начиналась ненужная суета, взаимные упреки. Словом, тренировки срывались, прогресс в освоении танцевальной «школы» шел не так быстро, как этого требовала подготовка к новым ответственным стартам. К тому же нервная обстановка, отсутствие полного взаимопонимания между самими партнерами привели и к тому,