Предыдущая Следующая
– Женю нужно как-то оградить от тех, кто его окружает. И от Закаряна, и от Мишина. Они имеют на него слишком большое влияние.
– Простите, а Алексей Николаевич в курсе нашей с вами беседы? – запоздало поинтересовалась я.
– Главное, что мне абсолютно доверяет Женя, – последовал ответ. После чего гостья перешла почти на шепот: – Я могу вам гарантировать любое интервью. Давайте сделаем так: вы составите вопросы, передадите их мне, я согласую их с Евгением, запишу его ответы и переправлю готовый и отредактированный текст обратно. Вам останется только поставить под ним свою подпись. Еще лучше – опубликовать это интервью сразу в нескольких изданиях…
В комнате вдруг повисла мертвая тишина. Я почувствовала, что стучать по клавиатурам перестали даже редакторы. Глаза моей коллеги Ольги Линде сделались огромными как плошки, и в них заметалось хищное ожидание близкой крови. «Паноптикум!» – пронеслось в голове.
– Простите, но я так не работаю. Привыкла свои материалы писать сама. И разговаривать привыкла сама – без посредников. Вы, кстати, отдаете себе отчет в том, что у большинства спортивных журналистов, и тем более у нашей газеты, не бывает проблем с поисками потенциальных собеседников в принципе?
Несколько секунд гостья молча поедала меня взглядом. Затем довольно резко спросила:
– Я могу узнать, за кого вы болеете? За Плющенко или за Ягудина?
– Ни за кого. Тем более что Ягудин вот уже два года не выступает в соревнованиях.
– И все-таки?
– А вам не приходит в голову, что можно восхищаться обоими? Честно могу признаться, что дуэль Плющенко–Ягудин – самое красивое и захватывающее, что мне приходилось видеть за годы работы в фигурном катании. И очень жаль, что этот период уже позади. Предыдущая Следующая
|